Из книги архм. Рафаила (Карелина) "Церковь и интеллигенция"
Как легко человек отдаётся страстям и греху и как легко оправдывает себя! Потому что человек считает грех ошибкой, извинительной слабостью, недоразумением, вроде какой-то неудачной загородной прогулки, после которой, впрочем, можно спокойно возвращаться домой.
Человек не видит метафизического лица греха, а ведь это - лицо сатаны. Падший ангел предстоит человеческой душе, он действует на неё своим мрачным обаянием, своей чарующей песней, но это - песня смерти.
Некоторые склонны думать, что грех - это страстное стремление к наслаждениям, когда душа за секунду греха готова отдать вечность. Но это не совсем так. Многие грехи не сопряжены ни с каким наслаждением, и именно там проявляет себя любовь ко злу, если не считать, правда, что для пленённой демоном души богоборчество и осквернение Святыни - тоже наслаждение, но другого свойства.
Это наслаждение - ненависть к Богу и стремление через попрание всех заповедей и через оплевание святынь приобрести хоть какую-то свободу.
Все ритуалы чёрной магии и сатанинских сборищ содержат в себе изощрённый грех - грешить ради сатаны - и желание приблизиться к сатане, стать как бы одним духом с ним.
Грех - это иллюзия счастья, грех - это включённость в мир порочного воображения и фантазии.
Наша интеллигенция живет в мире своего воображения. Страсти интеллигенция, как мы уже отмечали, считает разноцветными красками палитры, которыми она рисует собственную картину жизни, легко впадая в тайный демонизм.
Для античных философов и большинства наших современников грех - это только «что» (поступок, потеря, состояние и так далее). Но есть живое сердце греха, это - «кто», это - личность, это - сатана. Не «что», а «кто» борется с нашей душой, с ним мы входим в общение и приобщаемся его смертоносной, похожей на разрушительную радиацию, энергии. Чтобы бороться с грехом, надо ненавидеть не только «что», но и «кого», надо ненавидеть и личность, точнее - индивидуальность сатаны. Но для победы над грехом необходимо ещё одно условие, может быть главное. Сатана сильнее человека, в единоборстве с ним человек будет побеждён.
Личность может победить только другая личность, поэтому наша победа - дать в сердце место Христу - Победителю смерти и ада.
В понятии о личности как воплощении и источнике добра и зла содержится тайна вечной жизни и вечной смерти.
Вечная жизнь - это выбор добра, как Личности Христа, единство с Ним в любви и приобщение через Него бесконечных, Божественных совершенств.
Не что иное, как Личность Христа - Предвечного Бога, открывает человеку вечную жизнь, включает человека в царство света, делает его самого лучом этого света.
И напротив, выбор греха - это приобщение к олицетворению и источнику греха - сатане.
Грех имеет свою метафизическую и мистическую сторону - это любовь души к сатане, любовь блудная, несчастная и мучительная, но любовь личностная, которая уподобляет и единит.
Если бы грех был только «что» - суммой поступков, а геенна - юридическим наказанием за эти поступки, то было бы непонятно, как за временное можно карать вечным.
Но грех - это «кто», поэтому человек через грех делает выбор: он вяжет себя своей роковой нерасторгнутой любовью с сатаной.
Любовь уподобляет. Человек становится демоноподобным. Сатана - это море ненависти к Богу. Грешник пьёт воду, текущую в вечную смерть, из этого темного источника. Грешник иногда явно, а чаще всего скрытно от самого себя ненавидит Бога. В вечности эта ненависть будет раскрываться, то есть делаться всё более глубокой и интенсивной. Грешник в благом уделе вечности не может оказаться уже потому, что он стал через свою порочную любовь частицей сатаны.
Любовь души ко Христу сильнее смерти, так как Им побеждена смерть. Любовь души к диаволу - это победа смерти, так как сатана первым умер для Бога и даёт тем, кто любит его, то, что имеет, - смерть. Тайна вечности заключается в том, что мы выбираем добро и зло как личностную любовь. Вечность - это, прежде всего, ответ души на вопрос, с кем быть. Не преобладанием добрых дел или грехов, в результате их сложения - вычитания, решается участь человека, напротив, участь человека зависит от того, чей образ воцарился в его сердце.
Впрочем, многих смущает один вопрос: если вера или неверие зависят от состояния человеческого сердца, в котором суммируются все желания, слова и поступки человека, то почему люди, которых можно назвать благородными по своему характеру, добрыми по своей натуре и которые нередко обладают выдающимися знаниями, часто оказываются атеистами или по меньшей мере индифферентными к вере.
Такие люди являются людьми вполне порядочными и подчас даже кажутся нам «христианами без Христа». Для многих здесь какой-то психологический парадокс.
На это следует заметить, что гордость многогранна. Есть мирская гордость: это превозношение, чванство, высокомерие. Есть духовная гордость: это отвержение помощи Божьей. Но существует ещё и другая: тонкая интеллектуальная гордость, которую так же трудно увидеть, как и муравья, ползущего в траве. Эта скрытая, тайная гордость, как яд без запаха и цвета, отравляет душу человека.
Приведём такой пример. В интеллигентной семье растёт дитя - предмет попечения и радости родителей. В нём стараются воспитать чувство доброты не только к людям, но и к животным. Родители с раннего возраста обучают ребёнка чтению, восхищаются, когда он декламирует классиков, и всячески поощряют его успехи. Ребёнок выделяется среди своих сверстников, и в нём зарождается чувство умственного превосходства. Родители считают, что похвала - это стимул для усидчивых занятий, и сами внушают своему чаду мысль, что он не такой, как остальные. Вот тут-то и начинает «работать» тайная страсть тщеславия. Ребёнку нужны лидерство, удивление и похвала. Это становится для него допингом. Дитя хочет знать всё, но это нереально, поэтому его знания поневоле становятся фрагментарными и хаотичными: он просто собирает информацию как огромную коллекцию фактов, даже не пытаясь по возможности осмыслить её.
В сущности, глубокое мышление обрекает человека на внутреннее одиночество, оно не может быть предметом восхищения. Чем примитивнее мыслит человек, тем он более популярен среди окружающих. Главные вопросы бытия требуют времени и размышления, и при этом они мало кого интересуют. А фейерверк слов и пустых идей пленяет внимание людей, хотя, как и всякий фейерверк, быстро гаснет, не оставляя следа. Человек по-настоящему культурен только тогда, когда он видит свои знания маленьким островком в море неведомого.
По-настоящему интеллигентен только такой человек, который понимает пределы своего рассудка, и тогда его мышление приобретает такие свойства, как смирение и осторожность. А гордый человек перестаёт понимать, как он мало знает, поэтому перестаёт искать. Гордость - это вид слепой веры. Гордец уверовал в свой рассудок, сделал из него идола, поклонятся этому идолу и приносит ему в жертву собственную душу.
Бог - соперник этого идола, поэтому гордый человек будет до конца «защищаться» от Бога. Такой человек будет говорить о широкой веротерпимости, но при этом готов считать саму веру видом самовнушения, добровольного гипноза, которому подвергают себя люди. А он-де не намерен затемнять «ясность» своего мышления. Но что бросается в глаза, если присмотреться к гордецу повнимательнее, так это то, что его суждения поверхностны и непоследовательны, знания неглубоки, а мысли непродуманны.
И ещё парадокс: чем важнее предмет, тем меньше гордец о нём знает. Он может рассказать о войне этрусков с римлянами, о путешествиях капитана Джеймса Кука*, но сведения о философии он заимствует в справочниках и брошюрах, а знания о религии из газетных статей.
Вообще, метафизика кажется гордецу пустой схоластикой, но, как «культурный» человек, он не отказывается от метафизических споров, причём старается при этом держать себя весьма мягко и корректно.
* Кук Д. (1728-1779) - английский мореплаватель.
Когда вопросы касаются религии, сдержанность гордеца несколько отступает, в глазах его могут мелькнуть огоньки раздражения, а на губах - саркастическая улыбка, но он стирает со своего лица это выражение, как школьник - резинкой рисунок на бумаге.
Если гордеца спрашивают о какой-нибудь философско-богословской книге, вроде книг отца Павла Флоренского или Николая Лосского*, считая, что он должен знать все выдающиеся произведения современности (это он и сам внушает своим друзьям), то он уклончиво отвечает: «Этот богослов не имел нужных знаний в области инженерной генетики».
И что самое интересное, сам верит, что это точный и научный вывод из книги, которой он не читал. Впрочем, помимо слегка перелистанных им антирелигиозных брошюр, гордец почитывает любимую им мемуарную литературу, поэтому ему известны подробности о похождениях Александра Борджиа и «подвигах» инквизиции в Испании.
* Лосский Н. (1870-1965) - русский философ.
Такой человек может быть «по-своему» нравственным, может добросовестно исполнять работу, участвовать в общественных мероприятиях, может быть примерным семьянином (хотя измену жене не считает большим грехом) и заботливым отцом; даже в кругу близких себе людей он помнит, что он, прежде всего, джентльмен, поэтому не позволит себе оскорбить - прилюдно - супругу или наказать ребёнка.
В служебных делах он исключительно, как-то торжественно и демонстративно, честен, с начальством независим, к подчинённым снисходителен, но главное несчастье такого человека в том, что он не видит своей интеллектуальной и нравственной ограниченности, что ему органически претит мысль о собственных ошибках и грехах, а покаяние он увязывает с истеричностью и мазохизмом. Поэтому его порядочность есть проявление внешней этики. Внутренней жизни для него не существует.
Меньше всего в мире гордец знает самого себя, то есть глубину своей души. В глубине души гордеца - занавес, который он не хочет и не может отдёрнуть. Убеждение в своей порядочности даёт ему чувство самоуспокоенности. Он хоть и не осознает, но интуитивно понимает, что вера даст другую оценку его жизни, развеет его «богатства», как ветер рассеивает прах, что вера лишит его привычного для него интеллектуального и нравственного уюта. Поэтому гордец заранее принял все меры, чтобы защитить себя от Бога. Такой человек хорошо знает мифологию Греции и Рима, но Библию, кроме разве что Книги Екклесиаста, не посчитал нужным даже прочитать, он верит, что Библия - это собрание «сказок».
Однако гордец достаточно вежлив, чтобы сказать это верующему собеседнику, он выражается даже так: «Да, Библия - это выдающийся памятник литературы. Она оказала значительное влияние на развитие культуры, но у авторов Библии неправильная методология».
Что гордец подразумевает под неправильной или правильной «методологией», неизвестно ему самому, но зато он сохраняет лицо.
Не прочитав Библии, не коснувшись деталей, которые выдали бы его некомпетентность, гордец даёт ответ, претендующий быть лаконичным итогом якобы произведённого гордецом исследования.
Опять парадокс! Почему для гордецов, для этих людей, обладающих значительной эрудицией и живущих если не в христианской, то в постхристианской стране, Библия и православное учение представляют собой какие-то белые пятна? Почему их мнение о Православии, сочинённое прямо на лету,- либо удивительное по невежеству и апломбу положение, либо же заученный в школе атеистический шаблон?
Так почему? Ответ один: гордость не терпит соперников, Бог является врагом гордецов. Поэтому они старательно прячутся от того, что может им напомнить о Боге. Они просто боятся, что Бог есть! Впрочем, джентльмен должен быть снисходителен и веротерпим. Поэтому, пока его не трогают, он относится к религии индифферентно, даже считает, что вера приносит пользу простому народу, как сказки детям, но гордец не представляет, как он может встать перед кем-либо на колени. Для него это равносильно капитуляции, это как защитнику крепости выбросить белый флаг из окна.
Гордость ума - это змея, таящаяся в кустах роз; нектар цветов она превращает в яд.
Если мы захотим вкратце описать линию духовного пути такого человека, то должны будем отметить главное: его воспитатели не ставили перед гордецом самый главный вопрос, - вопрос о смысле человеческой жизни. Гордец глубоко не задумывался над таким феноменом, как смерть, над такой категорией, как вечность. Его ум с самого детства был парализован потоком информации. Его собственные способности, его любознательность и память стали ловушкой для него самого. Он привык к рафинированной пище, которую можно глотать не разжевывая. Его интеллектуальные успехи развили в нём чувство исключительности, а затем и соперничества и тщеславия. Гордец развивал свой ум, как борец развивает свои мышцы, но эти мышцы со временем «обросли» жиром. Тайное восхищение своими знаниями, своим умом постепенно переросло в страсть.
По крайней мере человек, пришедший в Церковь, должен помнить, что он глубоко болен грехом, что Церковь - это Божественная сила, что человек может видеть свет Церкви только отражённым в собственной душе, а для этого необходимы подвиг и аскеза.
Надо понимать, что Церковь не освобождает человека от страданий, она даёт терпение и радость в самих страданиях, надо верить, что смысл жизни лежит за пределами земного пути.
Новая книга выдающегося духовного писателя архимандрита Рафаила (Карелина) посвящена вопросам взаимоотношений Церкви и интеллигенции. Рассказывая об истории, взглядах и настроениях интеллигенции, автор привлекает для обоснования своих рассуждений громадный материал, обнаруживая поистине блестящую эрудицию.
Хотите узнать продолжение? Спрашивайте книгу в церковной лавке храма. Осталось всего 4 экземпляра. Пожертвование за книгу минимальное - 75 рублей. Лавка работает ежедневно с 10.00 до 18.00